Основы психопоэтики: формально-содержательный аспект

К психологизму как одному из методов художественного искусства обращались на протяжении всей истории всемирной литературы. Каждая эпоха имела свои формы освоения внутренней природы человека, которые со временем подвергались видоизменению и совершенствованию.

В последние два столетия (XIX, XX вв.) и в нынешнем XXI веке психологизм становится ведущим в создании художественной реальности. Согласно А.Б. Есину, одному из теоретиков психологизма в литературе, собственно психологизм возникает тогда, когда изображение внутреннего мира героя «представляет собой способ построения образа, способ воспроизведения и осмысления того или иного жизненного характера»; определяет «стилевое своеобразие» [2; 10]. В этом смысле представляется возможным говорить о психопоэтике произведения или творчества писателя в целом. Данное понятие в современном литературоведении еще не получило детальной разработки, является неустоявшимся и незакрепленным.

Исключение представляют труды Е.Г. Эткинда, в частности его книга «Внутренний человек» и внешняя речь. Очерки психопоэтики русской литературы XVIII-XIX вв.» (1999). Психопоэтика рассматривается автором как «соотношение мысли и слова, при этом «мысль» выступает не только как логическое умозаключение (от причины к следствию и обратно), не только как рациональный процесс понимания (от сущности к явлению и обратно), но и как вся совокупность внутренней жизни человека» [5; 12]. Таким образом, мысль есть многообразие и сложность процессов, протекающих в душе. Слово, или внешняя речь способствуют выражению мысли.

Психопоэтика стала первой авторской версией постструктурализма в отечественной филологии. Постструктурализм представляет идейное течение западной гуманитарной мысли, ставшее популярным в последнюю четверть XX века. Сторонники данного течения апеллируют к работе мысли и воображения, черпая свое вдохновение в области бессознательного. Вербализация, то есть выраженность мысли речью, направлена на использование преимущественно интуитивно-метафорических и полисемических слов и выражений. Истоки постсруктурализма обнаруживаются в русской формальной школе, возникшей в 1910-1920-х гг.

В отечественном литературоведении направление, разрабатываемое Эткиндом, на данном этапе не получило детальной разработки. Однако в связи с современными тенденциями литературного процесса, в одном из направлений которого наблюдается сближение филологии и психологии, очевидна необходимость во введении этого термина. Об этом свидетельствует зарождение и развитие психолингвистики, а также связь литературы с психологизмом, так как она «обладает уникальной возможностью осваивать душевные состояния и процессы благодаря характеру своей образности» [1; 66]. Таким образом, психологизм составляет существенную черту психопоэтики, определяя ее содержательный аспект.

Психопоэтика - это область филологии, изучающая структуру и приемы поэтического творчества, существенную черту которого составляет осмысление художественного образа с позиций психологизма. Психопоэтика направлена на раскрытие внутреннего мира личности в его единстве сознательных и бессознательных процессов.

Одной из главных проблем психопоэтики является соотношение «внутреннего» и «внешнего человека». Обращение писателей к внутреннему миру привело к зарождению понятия «внутренний человек». Впервые оно возникло в сочинениях предшественника немецких романтиков Жан-Поля Рихтера. Универсум, обнаруженный внутри, оказался не менее грандиозным, чем уже известная, воспетая поэтами Вселенная. Внутренний мир, обладая собственной бесконечностью, соприкоснулся с бесконечностью внешней. До романтизма внутренний мир изображался лишь внешне. С понятием «внутренний человек» возникает такая дефиниция, как «внешний человек». «Внешний человек» раскрывается с помощью внешних деталей – поведения, речи, направленной на адресата, физиологических изменений и т.д. Иногда возникает несоответствие, конфликт между «внутренним» и «внешним человеком», что является особым художественным приемом, усиливающим остроту положения или напряженность внутреннего состояния героя. В отечественном литературоведении известны три основные формы воспроизведения внутреннего мира героев.

Первые две были выделены И.В. Страховым, который указал на возможность изображения характеров 1) «изнутри», путем передачи внутренней речи, образов памяти и воображения;

2) «извне», с помощью выразительных особенностей речи, речевого поведения, мимики и жестов. Третья форма была определена А.П. Скафтымовым, сущность которой заключалась в назывании, предельно кратком обозначении душевных процессов и состояний. А.Б. Есин, вслед за Скафтымовым, условно назвал эту форму «суммарно-обозначающей». Художественные произведения, доминантой которых является использование данных форм психологического изображения, характеризуются психологическим стилем. Стиль в узком понимании представляет речевые особенности произведения, «язык» писателя. В более широком и универсальном – обозначает единство всех элементов художественной формы, подчиненной определенному содержанию. При этом стиль означает не только «фактическое сосуществование различных приемов, временное или пространственное, а внутреннюю взаимную их обусловленность, органическую или систематическую связь, существующую между отдельными приемами» [3; 50]. Для психологического стиля характерны определенные композиционно-повествовательные формы. Это может быть повествование как от первого, так и от третьего лица. В литературоведении традиционно сложилось такое понимание, что повествование от первого лица обладает более ограниченными возможностями, чем повествование от третьего лица.

Повествование от первого лица создает иллюзорность правдоподобия психологической картины. Это форма самораскрытия, исповеди способна придать повествованию исключительный драматизм и напряжение. Однако с точки зрения психологизма, как отмечает А.Б. Есин, повествование от первого лица сохраняет два ограничения. С одной стороны, это невозможность одинаково полно и глубоко показать внутренний мир нескольких героев, с другой – однообразность психологического изображения, преимущественно самонаблюдение и самоанализ.

Повествование от третьего лица позволяет автору беспрепятственно вводить читателя во внутренний мир персонажей. При этом автор может комментировать как внутренние процессы, так и внешнее поведение. В художественную ткань повествования вводятся самые разнообразные приемы психологического изображения: внутренние монологи, интимные и публичные исповеди, отрывки из дневников, письма, сны, видения и т.д. При повествовании от третьего лица автор может наиболее свободно обращаться с течением художественного времени. Так, он волен останавливать внимание читателя на анализе скоротечных психологических состояний и, наоборот, очень кратко сообщать о длительных периодах, которые, например, носят характер сюжетной связки. Форма повествования от третьего лица в отличие от формы первого лица значительно позже стала использоваться в литературе. Вплоть до конца XVIII века для психологического изображения были характерны, главным образом, форма письма («Памела» Ричардсона, «Новая Элоиза» Руссо) или форма повествования от первого лица («Исповедь» Руссо, «Сентиментальное путешествие» Стерна). Первоначально существовал как бы некий запрет на вторжение во внутренний мир личности, пусть даже и в мир, выдуманный самим автором. Возможно, введение прямого авторского повествования противоречило принципу правдоподобия в литературе.

Особой повествовательной формой является несобственно-прямая речь. Формально она принадлежит автору (повествователю), но в целом передает стилистические и психологические особенности речи персонажа. Недоверие читателя к смыслу – одна из причин появления и развития несобственно-прямой речи. Она представляет опосредованную речевую деятельность автора-повествователя, в которой одновременно присутствует передача чужой речи и собственное субъективное отношение к герою и к содержанию его речевого акта. При этом автор остается в позиции «вненаходимости» в отличие от персонажа, который одновременно выступает субъектом, объектом и предметом речи. Адресуя текст читателю, автор ставит перед собой цель – раскрыть внутренний мир героя. Именно этим обусловлен тот факт, что несобственно-прямая речь может быть только при повествовании от третьего лица. Данная форма становится психологическим центром внутренней речи, создавая в тексте эффект «отстранения», «отчуждения» речи от говорящего субъекта. Таким образом, несобственно-прямая речь является продуктом виртуального мышления героя и актуального мышления автора.

В системе композиционно-повествовательных форм существует несколько приемов, выделенных А.Б. Есиным:

1) Внутренний монолог как непосредственное воспроизведение мыслей героя, в определенной степени отражающих реальные психические закономерности внутренней речи. Раскрытие же эмоциональной сферы возможно только либо через осознание персонажем своих чувств и включением их в поток внутренней речи, либо через особенности ее построения.

2) Авторское психологическое повествование, которое воссоздает как рациональную, так и эмоциональную сферу сознания. Различают психологическое описание, которое воспроизводит относительно статичные чувства (переживание, настроение), и психологическое повествование, которое передает динамику мыслей, эмоций, представлений, желаний.

3) Психологический анализ – детальное исследование внутреннего мира героев, используется только в повествовании от третьего лица.

4) Самоанализ – исследование собственного внутреннего мира путем мысленного расчленения определенных психологических состояний. Возможен в повествовании от первого и от третьего лица, а также в форме несобственно-прямой речи.

5) Прием умолчания, который предполагает установку на адресата (читателя, слушателя, зрителя), на домысливание той или иной художественной ситуации.

Так, Достоевский считал, что «не один только сюжет романа важен для читателя, но и некоторое знание души человеческой (психологии), чего каждый автор вправе ждать от читателя» (цит. по: [2; 50]). При изображении подсознательной, иррациональной сферы используются такие формы, как сон, видение, «раздвоение» личности. Они направлены на раскрытие сложных психологических состояний, например, между сном и явью, и на выявление ассоциативно-интуитивных связей. Однако первоначальной функцией этих форм выступало введение в повествовательную ткань фантастических мотивов. Так, в библейских сказаниях, в народном эпосе вмешательство сверхъестественных сил в жизнь человека происходило во сне или в видении. В этом случае формы снов и видений выступали только как сюжетные эпизоды, оказывающие влияние на ход событий и действий. Но с появлением психологизма в литературе в задачи психопоэтики входит рассмотрение данных композиционных фрагментов только как бессознательных или полубессознательных форм внутренней жизни человека. Поэтому они уже соотносятся не с эпизодами внешнего, сюжетного действия, а с другими психологическими состояниями героя. Так, сон мотивируется не предшествующими событиями сюжета, а предшествующим эмоциональным состоянием героя. К области психопоэтики относят и речь, имеющую формальный характер. Речь – это процесс вербализации, то есть выраженность мысли словом. Существуют различные виды речи: речь жестов и речь звуковая, письменная и устная, внешняя и внутренняя. Психопоэтика проявляет интерес, главным образом, к изучению соотношения внешней и внутренней речи. Внутренняя речь, протекая в иных условиях, чем внешняя, имеет видоизмененную структуру, основными свойствами которой являются: сокращенность, эллиптичность, предикативность, динамичность и т.д. Вместе с тем, внутренняя речь является социально обусловленной. «Внутренняя речь и протекающие в форме внутренней речи словесное, дискурсивное мышление отображают структуру речи, сложившуюся в процессе общения» [4; 394]. Поэтому утверждение о том, что это речь человека с самим собой, не совсем точно. В основном она носит диалогический характер. В одних случаях внутренняя речь может принимать форму воображаемой беседы с определенным адресатом, в других – форму размышления, рассуждения или аргументации, направленную к какой-либо аудитории. Внутренняя речь часто характеризуется повышенной эмоциональностью. Это объясняется тем, что она ориентирована на настоящее время, в момент которого эмоции, чувства, переживания особенно актуальны. Эмоциональное состояние героя также определяет ритм течения речи. Внутренняя речь не всегда является четкой и последовательной, что наблюдается в размывании семантических границ, нарушении семантического согласования, сдвигом логико-синтаксических отношений. Это зависит от внутреннего состояния героя, имеющего устойчивые оценочные (положительные или отрицательные) коннотации: сильное волнение, раздражение, гнев, негодование или бурная радость и счастье. В задачи психопоэтики также входит изучение художественного времени и пространства. Но, так как предметом психопоэтики является внутренний мир персонажей, то художественное время и пространство рассматриваются преимущественно психологического типа, особенности которого обусловлены мировосприятием героев. Так, ощущение времени зачастую зависит от эмоционального состояния. Время, заполненное благоприятными событиями, сокращается в переживании, неблагоприятными – удлиняется. Таким образом, для психологического времени характерна субъективная ощутимость и длительность. Течение времени может длиться долго, остановиться, быть повернуто вспять – воспоминания, явления воображения, сон. Восприятие пространства происходит, в первую очередь, через установление человеком своего местонахождения. Поэтому существуют такие ориентиры, как верх-низ, вперед-назад, вправо-влево, приобретающие ценностное значение. Психологическое пространство отличается замкнутостью, погруженностью во внутренний мир субъекта. Ракурс изображаемых событий меняется в зависимости от мировосприятия героя, точка зрения которого может быть как строго зафиксированной, статичной, так и подвижной, динамичной. Значительную роль в формировании психологического пространства играют детали «вещного мира», которые характеризуют внешнее пространство героя, его окружение и быт. Образ жизни оказывает влияние на внутреннее состояние человека. Поэтому психологическое пространство не изолированно в своем проявлении. Так, точечное, замкнутое пространство дома, комнаты, коморки может переходить в пространство внутреннего состояния героя. (Ср. особенности психологического пространства Раскольникова). Однако в художественном мире возможны и другие взаимодействия. Если литературный герой – мечтатель, то его внутренний мир не имеет пространственных границ. В таком случае психологическое пространство может сочетаться как с открытым, географическим, так и с волшебным или космическим пространством. Таким образом, время и пространство являются важнейшими составляющими не только внешнего, но и внутреннего мира. Характер течения времени во многом определяет душевное состояние героя. Часто время событийное и перцептуальное в художественном произведении не совпадают. Это лишний раз доказывает необходимость его изучения в данном контексте. Определение пространственных границ внутреннего мира имеет огромное значение для характеристики художественного образа. В общем, рассматриваемые категории способствуют целостному восприятию художественной действительности. Итак, психопоэтика не только описывает и систематизирует поэтические приемы, но и указывает на их стилевые функции. Формально-содержательный аспект психопоэтики раскрывается в изучении отдельных сторон, уровней и элементов художественного произведения, имеющих формальный характер (стиль, жанр, композиция, речь, ритм), содержательный (особенности психологизма) и формально-содержательный (сюжет, время, пространство).

Литература

1. Есин А.Б. Литературоведение. Культурология: Избранные труды / А.Б. Есин. – М., 2002.

2. Есин А.Б. Психологизм русской классической литературы. М., 1988.

3. Жирмунский В.М. Поэтика русской поэзии. – СПб, 2001.

4. Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии. – СПб, 2002..

5. Эткинд Е.Г. «Внутренний человек» и внешняя речь. Очерки психопоэтики русской литературы XVIII-XIX вв. – М., 1999.